«Вопрос насилия – это вопрос контроля. Именно утеря контроля вызывает насилие».
Имя: Александр Гоголкин
Что делает: Лидер организации «Мужчины XXI века», борющейся за гендерное равенство и занимающейся психотерапией мужчин, склонных к насилию.
- Мы считаем, что традиционный русский патриархат необходимо изменить, – продолжает он и в басовых тонах разъясняет, что требуется: новый закон, улучшенная социальная служба и обучение полицейских по проблеме насилия по отношению к женщинам.
Перед ним сидят ученые, врачи, судьи… А также ряд мужчин в форме с маловыразительными лицами, постоянно теребящих свои мобильные телефоны, – мужчин, на которых все, с кем нам доводится беседовать, в унисон указывают как на главных козлов отпущения в борьбе против насилия в рамках близких отношений. Это российские полицейские.
Нам назначена встреча с Александром в его офисе. Он бывший морской офицер, окончил философский факультет университета, а сейчас возглавляет муниципальный округ в одном из районов Санкт-Петербурга. На стене офиса висит портрет Путина.
– Мы считаем, что наступило время перемен, – начинает Александр и нашу беседу. – И те, кто считает, что только беззащитным нужна помощь, просто боятся.
Говоря «мы», он имеет в виду организацию М21, что означает «Мужчины XXI века». В рамках трехлетнего проекта и во взаимодействии со шведской организацией «Мужчины за гендерное равенство» М21 работает, в частности, над формированием общественного мнения в пользу нового законодательства, схожего с аналогичным шведским, о праве женщин на свободу от насилия. Шведская организация, в свою очередь, входит в глобальную мужскую сеть, борющуюся за гендерное равенство, – MenEngage.
Для Александра желание добиться изменений началось с задачи, поставленной перед органом по опеке над детьми: он увидел, что в девяти из десяти неблагополучных семей имело место насилие.
– А ведь дети учатся этому. Большинство из них и сами будут во взрослой жизни применять насилие. Я знаю одного 14-летнего паренька, который порол ремнем свою шестилетнюю сестру, чтобы она убиралась в его комнате!
– Вопрос насилия – это вопрос контроля. Именно утеря контроля вызывает насилие.
Как заставить мужа пройти курс психотерапии?
Во многом ситуация в России кажется неподъемно тяжелой для всех, кто хотел бы справиться с мужским насилием по отношению к женщинам. И все же есть мужчины, которые пытаются сделать это. Пятеро молодых психологов в М21 уже два года в небольших масштабах ведут терапевтическую работу с мужчинами, склонными к насилию.
Андрей Колпаков достает из кармана мобильный телефон, на который два-три раза в день поступают звонки.
– Звонящий чаще всего – женщина, – рассказывает он. – Номер ей дали в кризисном центре, и она спрашивает: «Как заставить мужа пройти курс психотерапии?»
В течение года они принимают примерно тридцать мужчин – как минимум для одной беседы по поводу их агрессивного поведения. Психотерапия является добровольной. Андрей и его коллеги также упоминают полицию как серьезное препятствие в борьбе против насилия в рамках близких отношений.
– Наши полицейские не понимают, что такое насилие, если речь не идет об ударе кулаком по лицу. Известно также, что нередко они говорят мужчине, нанесшему побои: «Я тебя понимаю».
Проблема не только в том, что полицейские не хотят расследовать случаи мужского насилия по отношению к женщинам, – они и в самом деле не знают, как правильно это делать. Но их можно научить.
Картина далеко не однозначна. Вместе с тем Андрей считает, что со стороны полицейских начальников прием был хорошим: они вежливо и заинтересованно слушали все, что преподносилось на семинарах, проводимых М21.
Схожие наблюдения сделала Лариса Корнева, в течение трех лет в рамках организации «Александра» сотрудничавшая с полицией района.
– Проблема не только в том, что полицейские не хотят расследовать случаи мужского насилия по отношению к женщинам, – говорит она. – Они и в самом деле не знают, как правильно это делать. Но их можно научить.
Три года районная полиция направляла женщин, подвергшихся насилию, к Ларисе и одновременно начинала расследование. Эксперимент продолжался до 2004 года, был создан специальный отдел для работы полиции на местах с домашним насилием. Руководство районной полиции даже рапортовало о снижении тяжкого насилия.
– Но потом управление полиции на городском уровне сказало «нет».
Проект был закрыт. Лариса и ее коллеги узнали также, что насилие в рамках близких отношений более не занимает приоритетного места в повестке дня организаций, занимающихся международной помощью. Более важной теперь считается борьба со СПИДом и наркотиками. Один из аргументов состоит в том, что это неправильно, когда выделяемые международными грантодателями деньги используются для поддержки социальной деятельности, отвечать за которую должно бы общество внутри страны. Поэтому развитие этой работы остановилось. В Санкт-Петербурге, где проживают пять миллионов жителей, имеется всего около сорока мест в убежищах для женщин, подвергшихся насилию, и их детей.
– У нас здесь всегда работали волонтеры, но теперь-то уж все мы добровольцы, – шутит Лариса, не получающая зарплату уже четыре месяца.
Насилие обходится обществу в большие деньги. Этот аргумент понятен всем.
Семинар в Санкт-Петербурге завершается приемом в одном из отелей. Представители полиции, участвовавшие в семинаре, на прием не пошли и не согласились дать интервью. Вопрос, на который мы хотели получить ответ, был таков: что они думают о докладах иностранных участников о системах электронного наблюдения за мужчинами, склонными к насилию, о законодательстве, защищающем право женщин на достойную жизнь, свободную от насилия, и потребностях страны в новых законах и национальной стратегии.
Требуется политическая воля на самом верху, чтобы эти меры были осуществлены в действительности. Александр Гоголкин настроен вполне оптимистично.
– В субъекте Федерации Санкт-Петербурге идут разговоры о том, чтобы всерьез продвигать законопроект о дискриминации, который был представлен еще в 1996 году. Это означало бы открытое признание наличия несправедливости и необходимости плана действий.
Его познания о насилии носят не только теоретический характер. Он служил, в частности, в Азербайджане практически в условиях войны. Многое в мире со временем становится лучше.
– Отказ от насилия идет во благо людям. Мы видим, что число войн сокращается, умение договариваться с оппонентом гораздо лучше. Мы знаем также, что с позиций национальной экономики стóит инвестировать в борьбу с любыми видами насилия. Насилие обходится обществу в большие деньги. Этот аргумент понятен всем.
Maternal deaths: 34 deaths per l00,000 births (2008)
Number of children/woman: 1.42
Abortion legislation: Right to abortion
Law against rape within marriage: No
Violence against women in close relationships: Violence in the home is the cause of two thirds of all murders in Russia. It is estimated that 34,000 women are subjected to violence in the home each year. 60-70 per cent of these victims do not report the abuse, mainly because previous attempts to report it have failed.